Кристоф Кларе

На выставке Baselworld 2011 часовщик Кристоф Кларе (Christophe Claret) сам задавал вопросы журналистам. Все интервью с ним начинались с его же собственных слов: «Знаете ли вы, как играть в Блэкджек?». Затем он доставал свою главную новинку — хронометр 21 Blackjack. И начиналась большая игра. Русские клиенты Кристофа были так ею впечатлены, что забронировали для себя половину всех «блекджеков», которые мастер собирается произвести в 2011 году.

Christophe Claret 21 Blackjack

Итак, нажимайте кнопку (в положении «9 часов»). Открыты две карты игрока, то есть ваши, а также одна крупье. У вас 13, у крупье 10. Нажимайте на кнопку с гравировкой player в позиции «8 часов». Отодвигается заслонка одной из карт. Раздается звон, знаменующий добор карты («hit»). 21! У крупье – 20. Вы выиграли! Возьмите шоколад.

Спасибо! Я удачливая!

Рулетка тоже проста в обращении (Кристоф переворачивает часы задней крышкой к себе). В роли диска рулетки выступает ротор автоподзавода. Запускаем его. Шарика здесь нет, вместо него стрелка на роторе автоподзавода, она указывает на одну из 37 цифр. 7! Если это ваше счастливое число, можно разместить напротив зеленого изумруда, инкрустированного в заднюю сторону корпуса. Также можно сыграть в кости, вот они видны в специальном отсеке в позиции «4 часа» через сапфировое стекло с боковой стороны корпуса.

Потрясающе!

Итак, вы из журнала «Хроноскоп»… (рассматривает визитку) Из какой страны?

Из России.

Я так и подумал, потому что фамилия оканчивается на –ова. Не поверите, но ровно половина 21 Blackjack (это 20 экземпляров) была куплена российской сетью бутиков Louvre. Я знаю, у вас в России казино сейчас закрылись. Наверно людям не хватает азартных игр. Некоторые увидели мои часы и сказали «вау!», это именно то, чего нам сегодня так сильно хочется. И это мой подарок для вашей страны.

Спасибо! И вы, я так понимаю, не собираетесь ограничиваться выпуском сорока моделей 21 Blackjack?

Да, конечно. В этом году было 40 экземпляров, а в следующем я запланировал выпуск уже 60-ти. Меня невозможно остановить.

Даже минувший кризис вас никак не задержал?

Последние годы не были простыми и для меня, но останавливаться я не могу. Я всю свою жизнь был в движении и не хочу стоять на месте. Многие компании сейчас уменьшают производство и замораживают новые разработки, но у меня дела обстоят немного иначе. Я начинал с небольшого производства и постепенно увеличивал объем продукции. И я уверен, что могу продавать свои работы в том объеме, в котором мы способны их создавать. Часы остаются востребованными. Вот вам показательная история. За две недели до Базеля я был уверен, что продам все 40 экземпляров 21 Blackjack. Некоторые говорили, что это сумасшествие. Они были неправы. Я это сделал! Сейчас время, похожее на кризис 1921 года. Богатые люди из России, США и других стран мало что покупают, у них психологический шок от кризиса. Однако, если им представить нечто фантастическое, они купят. Нужны, действительно, уникальные вещи. И мы в этом преуспели.

Так что же именно нужно людям?

Главным образом, сейчас важно не столько механические часы, как таковые, а идея. Сейчас людей привлекает нечто особенное, ноу-хау. Например, мои часы-казино 21 Blackjack, как робот — могут оперировать с безумным количеством вариаций, выпадающих во время игры.

Кристоф, создавая подобные часы, чем вы руководствовались? Вы сами играете в казино?

Нет, я не играю. Дело было так. Два года назад, когда я был в отпуске с моей семьей (женой и ребенком) в Сан-Тропе. В субботнее утро мы отправились на традиционный рынок на Пляс де Лис (Place des Lices) и там я увидел механизм из двух дисков в миниатюрном корпусе, механический брокер, который играл в «Блэкджэк». Машина 1930-х годов. Я купил ее безоговорочно. Это была сумасшедшая гениальная задумка. Я заболел идеей сделать часы на основе этого механического брокера. И мне удалось. В моих часах семь дисков. Комбинация карт получается невероятная — 884 736 выигрышных или проигрышных вариантов. Это то же самое, как играть в настоящее казино. Универсальная машина для игроков.

Как вам удалось этого добиться?

Я делаю нечто современное, сложное, использую для этого компьютер, который на основе введенных в него данных строит модель. Вручную такое неосуществимо. Каждый новый калибр я начинаю с проработки сотен его вариантов в компьютерной программе.

Тяжело ли оставаться на плаву вашей независимой мануфактуре среди больших часовых компаний?

Когда мы только начинали, было непросто, сейчас уже все отлажено. Безусловно, крупным компаниям намного проще оперировать с денежными средствами, перекидывая их на проблемные участки. Я, в этом смысле, все время был один, без поддержки. Но мы не залезли ни в кредиты, ни в долги, ни в лизинг оборудования. И поэтому выжили. Многие же небольшие мануфактуры набрали кредитов, особенно по лизингу оборудования, и теперь столкнулись с большими проблемами. Нам уже 22 года, мы развивались медленно, но верно. Цель должна быть сильной и реальной. Не быстро, но планомерно ты выстраиваешь крепкое здание, которое защищает от всех проблем.

С другой стороны, очень многие марки хотели бы сотрудничать с вами. По какому принципу вы отбираете часовые проекты, в которых собираетесь участвовать?

У меня в сейфе лежит около 40 проектов на будущее, очень много разнообразных идей. Когда я начинаю работать с брендом, для меня важно понимать логику марки, и потом делать нечто уникальное, инновационное. Когда я «идентифицирую» бренд, его оригинальность и основное направление, я приступаю к работе.

Вы работали над проектами Jean Dunand (Shabaka, Tourbillon Orbital), DeLacour (Bi-Minute Repeater with Retrograde GMT Display), Ellicott (Self-winding tourbillion). Как проходило сотрудничество с создателями этих брендов Тьерри Уливеем (Thierry Oulevey), Пьером Кукьяном (Pierre Koukjian) и Пьером-Андре Финацци (Pierre-Andre Finacci)?

Тьерри Уливей пришел ко мне с идеей часов в стиле ар-деко и со сложным механизмом. Меня самого посещали эти мысли, поэтому появилась наша совместная компания Jean Dunand, названная в честь художника Жана Дюнана. Эта работа сильно отличалась от того, что делается под моей собственной маркой. И мне нравятся решать разнообразные задачи. По поводу моего сотрудничества с Пьером Кукьяном (DeLacour) скажу, что он просто замечательный человек. У него всегда потрясающие идеи. Дело в том, что во многих компаниях управляющие знают маркетинг, но с идеями у них не так хорошо. Что касается Пьера, он фонтанирует гениальными замыслами. Мне очень интересно с ним общаться. Пьер-Андре Финацци предложил мне нечто новое для разработки. Мне понравились его идеи по новым механизмам пробужденного английского Ellicott. Опять-таки требовалось нестандартное решение, я люблю справляться со сложными задачами.

Вы когда-то занимались ремонтом старых часов, есть ли у вас собственная их коллекция?

Да, карманных часов.

Работа со старыми механизмами повлияла на ваше видение того, что такое часы?

Реставрация часов – довольно обычное дело. Все уже отлажено – починить хронометр можно за два дня или за две недели. Сейчас же, создавая собственные калибры, я каждый раз делаю вызов трудностям, принимаю решения очень далекие от стандартных, постоянно разрабатывать ноу-хау, причем, не только для механизмов, но для корпусов, циферблатов. Когда ты делаешь нечто невозможное, тебе это согревает душу.

Интервью подготовила Наталья Андрианова, Chronoscope.ru.

хронотеги: BaselWorld 2011, Christophe Claret, часовщики, швейцарские часы