Граф Жак фон Полье, «Ракета»

Российская аристократия взялась за восстановление одного из старейших в стране часовых заводов. Он находится в Петергофе, ему уже почти триста лет, а основал его царь Петр I. В советское время он назывался «Ракета». Были времена, когда здесь производились сотни тысяч хронометров в месяц. И хотя об этом светлом прошлом его мастера теперь только вспоминают, завод по-прежнему входит в число тех немногих предприятий, которые самостоятельно создают все компоненты своих часов. О светлом будущем «Ракеты» журнал Chronoscope расспросил председателя совета директоров и креативного директора марки графа Жака фон Полье.

Жак, расскажи о себе, ты же француз, как ты очутился в России?

Университетский обмен, я учился здесь в экономическом институте, знаменитой «плехановке». Предки у меня из России, семья хоть и французская, но прибыла сюда вместе с войсками Наполеона. За 200 лет жизни она сильно обрусела. Например, прабабушка у меня русская. Но после революции предки уехали подальше от коммунизма, до Второй мировой войны жили в Германии, потом отправились во Францию. Мое решение вернуться в Россию было непростым для семьи. Это произошло в 1995 году, когда уже исчез СССР, но даже моя бабушка, которая говорит по-русски, была против переезда. Она сказала так: «Если поедешь в Россию и будешь работать у коммунистов, то я больше с тобой не общаюсь». Мы не разговаривали 6 месяцев.

Есть информация, что восстановлением бренда «Ракета» занялись и российские аристократические фамилии? Это правда?

В совете директоров находится князь Ростислав Романов, его прабабушка — сестра Николая II, а прадедушка — сын Николая I. Молодой Романов решил вернуться жить в Россию, он получил очень западное образование и приехал сюда учить русский. Ему интересно участвовать в восстановлении «Ракеты» потому что его предок, царь Петр Великий создал этот завод. Граф Пален, помогает искать инвесторов. Он тоже представитель известной русской семьи, его предки участвовали в свержении царя Павла I. У Палена есть предприятия в России и в Швейцарии, а его жена принадлежит к семье Аньелли, которая владеет Fiat и Ferrari. Пален был в числе первых эмигрантов, вернувшихся в Россию. С 1992 года он здесь. Эти люди очень помогают «Ракете» с поиском инвестиций.

А ты чем занимался до «Ракеты»?

Бизнесом занимался и много путешествовал. Особенно много после 1998 года, когда я все потерял в кризис. Тогда мы с друзьями путешествовали на русской машине от Парижа до Шанхая и обратно, это заняло у нас целый год. Россия, Средняя Азия, Монголия, Афганистан, Китай — все эти страны мы увидели и об этом написали книгу под названием «Давай» (Davai! Sur les chemins de l’Eurasie). Во Франции она была успешна, это же одна из первых книг, из которой западный человек мог узнать о состоянии бывшего СССР и его республик. После этого путешествия я какое-то время работал в финансовой сфере. Но по натуре я больше художник, чем финансист. «Ракета» — творческий проект, а мой финансовый бэкграунд помогает эффективно работать с ним. Для него ведь нужно добывать деньги. Даже если у нас бюджеты небольшие по сравнению с другими часовыми брендами, все равно это бюджет и нужно искать под него финансы.

А почему ты как вообще решил заниматься часами? У тебя были какие-то предпосылки к этому?

Я раньше не занимался часами и я не специалист в этой области, не часовщик. Но я чувствую себя креативным человеком и «Ракета», как проект, дает мне возможность реализовать себя. Это старый и известный бренд, до сих пор выпускаются часы под этой маркой, поэтому я и взялся за ее развитие.

Ты думаешь, что часы под российским брендом кому-то могут быть интересны?

Русским надоели суши и пицца, им хочется кушать борщ. Будет мода на русское, лет через пять. И «Ракета» ориентируется на это время. Россия уникальная страна, из-за советской власти, а потом и приватизации многие старые марки здесь умерли. Кроме того, на протяжении лет двадцати никто не хотел покупать отечественное, все гонялись за иностранными. Сегодня этот тренд изменяется, но почти нет компаний, которые могли бы удовлетворить спрос на русское. Один из немногих выживших — это завод «Ракета». Он не такой большой как раньше, в 1970-е годы, но это настоящий бренд, с огромной историей. Это завод, который производит все сам, включая баланс и спираль — самые сложные элементы в часовом механизме. Год назад нам надо было принять важное решение — сохранять производство или делать как все — покупать механизмы у ETA и продавать их под брендом «Ракета». Это было бы легче, дешевле и мы бы наверно уже зарабатывали. Но мы решили сохранить все и вложиться в развитие производства. Мы надеемся, что в будущем люди это оценят, даже если часы будут не дешевыми.

«Ракета» будет fashion-брендом или вы намерены делать «серьезные» хронометры?

Можно выделить несколько типов часовых марок. Первые — чисто дизайнерские, люди покупают такие часы из-за их внешнего вида и лейбл в данном случае не очень важен. Есть модные марки, которые под своим брендом выпускают все что угодно: одежду, парфюм, аксессуары и часы в том числе. Своего часового производства у них нет, они заказывают все на стороне. Их хронометры предназначены для fashion victims, которые хотят обладать все равно чем, лишь бы на логотипе было написано Gucci или Armani. И, наконец, главная группа — это традиционные часовые бренды, они чаще всего швейцарские. Но даже среди них очень немного компаний, которые производят собственные механизмы. Из пяти тысяч фирм всего четыре-пять производят самостоятельно абсолютно каждую деталь. «Ракета» как раз такая компания. Но мы не будем делать только часы, будут еще и всевозможные модные аксессуары. На базе «Ракеты» будет построен мощный бренд со множеством направлений.

Сколько стоит производство часов в России?

Дорого. Если мы делаем 1000-2000 часов в месяц, то гораздо дороже чем покупать готовый механизм у Swatch Group. Хорошие механизмы ETA продаются за 20-40 долларов, производить простой механизм «Ракета» без усложнений стоит не меньше 50-60 долларов. Это цена одного только механизма, плюс надо добавить сюда браслет, корпус и другие детали. В эту сумму не входит также зарплата рабочих, маркетинг и дизайн часов. Дорого, конечно. По цене «Ракеты» продаются качественные швейцарские часы. Но мы не считаем швейцарцев нашими конкурентами, мы ориентируемся на тех, кто хочет купить что-то настоящее, не фальшивое, сделанное в России.

Бюрократические преграды ощущаются?

Производить в России очень сложно, я бы никому не советовал этого делать, хотя бы потому что надо пять раз на дню ходить к нотариусу — подписывать какие-то нелепые документы. Моему отцу сейчас 75 лет, он активный бизнесмен во Франции и он за всю свою жизнь был у нотариуса 1 раз — когда умер его отец. В России слишком много бумажек, это создает в сто раз больше сложностей, чем в какой-либо стране.

Что у вас с людьми? На бывших советских заводах большинство мастеров — глубокие пенсионеры, им трудно синхронизироваться с настоящим.

Да, многие мастера работают на «Ракете» уже по 50 лет. Очень заслуженные. Один часовщик — ленинградский блокадник, другой тушил Чернобыль, третий участвовал в арктических экспедициях. Одним из главных для нас заданий было найти молодых часовщиков. Мы сотрудничаем с Ленинградским машиностроительным техникумом имени Котина. Открыли там единственную в России школу часовщиков, в ней учится 9 студентов. Они получают общее техническое образование со специализацией в часовом деле. Их натаскивают старые часовщики. В обучение входит теория, практика на заводе, история часового дела.

Швейцарцев привлекаете к восстановлению завода?

Да, чтобы заново наладить производственные процессы, мы привлекли иностранных инженеров. Один из них — бывший главный инженер Breguet, другой отвечал за внутреннюю логистику в Rolex, третий работал конструктором в Hautelence. Мы долго их искали, но, слава богу, еще совсем недавно в швейцарской часовой промышленности был небольшой кризис. Это несколько облегчило нам поиски. Хотя в первое время все отказывались работать в России. Один из инженеров согласился просто съездить в Петербург, посмотреть на завод. Он рассматривал это как туристическую поездку. По приезду, естественно, был в шоке, в Швейцарии ведь на часовых заводах очень чисто, все работают в белых халатах. На «Ракете» было далеко не стерильно. Но когда он узнал, что рабочие завода сами производят спираль и баланс, ему стало интересно и он согласился сотрудничать. И вот этот инженер, который работал в Breguet, привел с собой еще двух людей. Он, кстати, работал над сложнейшим механизмом Memoire 1, который создала компания Maurice Lacroix. Это механика, которая обладает свойством памяти. Он руководил этим проектом! Сейчас швейцарские инженеры оказывают консалтинговые услуги, они находятся на заводе одну неделю в месяц, а в остальное время участвуют в видеоконференциях. Они занимаются информатизацией производства, переводят чертежи с кальки на компьютеры и так далее.

Там наверно стояло оборудование времен мезозоя?

У нас и сейчас старые станки, но закупка новых — приоритет для «Ракеты». С другой стороны, механизм за последние годы не сильно изменился, за 50 лет ничего особенного в этом деле не произошло. Мы не стремимся делать турбийоны, для нас важно производить простые, надежные как автомат Калашникова часы. Современные станки могут делать абсолютно любые детали — нужна только программа. Но они работают не лучше, с ними просто удобнее. На традиционном производстве, чтобы производить все детали часов, нужно обладать целым набором станков. Для производства около 200 компонентов из которых сделан механизм «Ракеты» нужно порядка 300 разных агрегатов. А чтобы на оборудовании, заточенном под определенную деталь начать делать другую, придется 2-3 дня потратить на его настройку. На современном агрегате достаточно нажать кнопку. Поэтому мы будем на них постепенно переходить.

Ну а с переходом на новые станки, вы начнете делать новые механизмы? Кстати сколько у вас собственных калибров?

Сейчас мы используем один базовый калибр. На его основе производятся еще несколько механизмов: с датой; датой и днем недели; лунным календарем; часы на 24 часа и на 12 часов; часы тремя малыми циферблатами, которые показывают дату, день недели и 24 часа. На основе этого же механизма через некоторое время начнем делать автоподзаводящиеся часы. У «Ракеты» нет цели имитировать сложные швейцарские часы, наше дело — это простые, качественные часы. Ведь сложность не дает большей точности. А вообще мы располагаем чертежами разных механизмов, история у нас богатая.

Каким будет дизайн новой «Ракеты»? Будете работать в ретро-тематике или создадите что-то принципиально новое?

Сейчас у нас есть временная коллекция — это ретро-часы для коллекционеров. Скоро выйдут и новые работы. Но что-то принципиально иное мы не хотим делать. Для нас очень важно, что все наши модели основаны на прежних моделях и все новое появляется в ходе естественной эволюции. Заводу почти 300 лет и мы всего лишь небольшой кусочек этой истории. Я не могу позволить себе разрушить наше наследие. У нас тысячи эскизов часов. Мало брендов с такой обширной базой и мы отталкиваемся от корней, а дизайн разрабатываем в соответствии с исторической логикой. Это не значит, что мы будем делать ретро, мы просто поддерживаем плавность хода истории. «Ракета», например, известна своими часами с 24 часовым циферблатом и продолжит их делать.

Над фирменным стилем работаете? Чтобы не затеряться в числе других часовых компаний, надо сделать так, чтобы «Ракета» была узнаваема с первого взгляда.

Даже издалека вы без труда определите Rolex. С «Ракетой» сложнее. У нас было много разных дизайнов и было сложно определить единый стиль. Мы думали, как сделать их узнаваемыми и пришли к тому, что нашим фирменным знаком будет ноль на циферблате (там, где обычно находится отметка «12 часов»).

Самый главный вопрос — почем продавать будете?

Если вы сейчас пойдете на Старый Арбат и увидите русские часы за 50 баксов с надписью KGB — будьте уверены, что это подделка. Такой цены у механических часов, сделанных в России не может быть. Реальность такова, что они не могут стоить дешевле 200 долларов. Наши хронометры будут продаваться по цене $200 за кварц и $350-400 за механику. Самая высшая планка находится где-то на отметке $800. Часы из нашей временной коллекции продаются по 300 долларов.

Где их покупать?

Сейчас мы уже продаемся в гостиницах Mariott и Savoy, в торговом центре «Времена Года», в комплексе Барвиха Luxury Village, а также, очень скоро, в Третьяковском пассаже.

Весьма солидные места, как вам удалось попасть в самый эпицентр роскоши?

История бренда «Ракета» уникальна, те кто продают сейчас наши часы, видят это и не видят в нас конкурентов для своих традиционных дорогих марок. В то же время, они понимают, что «Ракета» может быть интересна их обычным покупателям, они считают, что скоро российский товар будет очень востребован. Еще мы собираемся выходить на западный рынок. Он для нас также важен как и русский. Мотивация западного покупателя немного иная, тут не приходится рассчитывать на русский патриотизм, но русские часы имеют хорошую репутацию. Люди знают о сильной часовой традиции в России, почти в каждой стране есть форум русских часов, есть сообщества, а настоящего предложения почти нет. Мы рассчитываем удовлетворить этот спрос. Мы начинаем двигать и российское и западное направления одновременно. Уже открыто представительство в Париже, которое ищет дистрибьютора.

Со звездами вы как-то связываетесь, ищете посла марки?

У нас небольшой бюджет, поэтому мы не можем задействовать звездный ресурс. Но зато многим людям нравится наш проект, например, есть автомобильная спортивная команда, выступающая под знаком «Ракета», масса спортсменов нас поддерживают. Если говорить о звездах, то главный партнер — Наталья Водянова. У меня с ней личные дружеские отношения, я ее знаю очень давно. Год назад я спросил как она относится к бренду «Ракета» и она загорелась желанием нам помогать. Она согласилась делать дизайн часов. Часть прибыли с их продаж мы направим в ее благотворительный фонд.

Часы Ракета — прототипы новой коллекции

Официальный сайт Ракеты — www.raketa.su.
Ракета на Facebook.

хронотеги: Classic, интервью, Ракета, российские