Бернхард Ледерер, BLU

Независимый часовщик Бернхард Ледерер (Bernhard Lederer) рассказал о том, как и для кого он создавал уникальные часы Gagarin Tourbillon, посвященные первому полету человека в космос. Интервью записал Всеволод Бернштейн, известный еще как блогер swiss-4asovoy

Бернхард, как вам пришла идея создания Гагарин-турбийона?

Один бизнесмен из России заказал маркетинговое исследование с целью найти в Швейцарии компанию, которая могла бы сделать часы, посвященные полету Юрия Гагарина. За два года он рассмотрел предложения от 20 компаний, а выбрал нас. Для меня это еще одно подтверждение того, что наша компания двигается в правильном направлении, мы развиваемся хоть и медленно, но твердо.

У заказчика была своя концепция часов или какие-то идеи?

Ничего. Он просто сказал: «Сделайте что-то, что напоминало бы о полете Гагарина». И это самое трудное. Заказчик ведь может сказать: «Я хочу, чтобы это было так и так». В таком случае вы получаете направление в развитии проекта. Но когда вам говорят: «Я полностью доверяю вам, делайте, что хотите, но это должно быть прекрасным, выдающимся», – тогда работать труднее.

Что стало ключевой идеей проекта?

Интерпретация времени и чувство времени. Парящий орбитальный турбийон совершает один оборот вокруг циферблата за 108 минут — 108 минут, которые Гагарин провел в космосе. Я считаю эти 108 минут самыми важными для прошлого столетия. Кто-то может возразить, что гораздо более важным было время, потраченное на разработку бензинового мотора, факсимильного аппарата или интернета. Но это касается областей, в которых у человечества уже был опыт. У космического полета есть серьезное отличие – никогда прежде человек не был за пределами земной атмосферы, вне Земли. Если вы опускаетесь под воду, или взлетаете в небо, — все это вы можете наблюдать в природе, вы можете учиться этому у природы. Но полет в космос – это абсолютно уникальный опыт.

Пока мы работали над проектом, мы пережили очень много волнующих и забавных моментов. Вся жизнь компании была посвящена этой теме. Мы начинали день с того, что делились новой информацией, которую каждому удалось узнать о полете Гагарина. Делились идеями о том, как эту информацию можно использовать при изготовлении часов. Например, есть замечательная история о том, как Гагарин упустил из рук карандаш, когда пересек точку нулевой гравитации и началась невесомость, этот карандаш был его единственным инструментом для ведения записей, для документирования происходящего, и он уже не смог его поймать. Так на часах появилась красная дуга «Нулевая гравитация», которая обозначает время, проведенное Гагариным в невесомости. На замке, фиксирующем лупу, выгравирована знаменитая фраза «Поехали!». Таких звеньев связующих часы с реальной историей очень много.

Как вы пришли в часовое дело, это был ваш собственный выбор или влияние семейных традиций?

Я родился в Германии, в Штутгарте. В моей семье не было часовщиков. Отец был социальным работником, дедушка был учителем. Папа строил и коллекционировал рождественские пирамиды, игрушки, которые вращаются от тепла горящих свечей. Я тоже увлекался этим и даже собирался стать архитектором.

В какой-то момент я осознал, что понимаю суть механизмов. В юности я иногда, чтобы заработать денег, брался ремонтировать старые неисправные часы. Чаще всего достаточно было просто почистить и смазать механизм. Однажды в мои руки попали старые настольные часы, и у меня никак не получалось отремонтировать их. Я их перебрал, полностью почистил, но они все равно останавливались через пять минут. Тогда пришлось изменить ход своих рассуждений, вместо того, чтобы думать, что делаю что-то не так, ремонтируя эти часы, я предположил, что часовщик, изготовивший эти часы, сделал что-то неправильно. Для меня это стало значительным шагом вперед. Я нашел очень простую деталь, которая была не на своем месте, исправил положение, и часы пошли. Именно тогда я почувствовал, что по-настоящему увлекся часовым делом. Позже я начал даже коллекционировать часы, которые из-за своих конструктивных дефектов не могут работать как следует. В мире их оказалось очень много. Особенно часто они стали появляться в последние годы и коллекционирование потеряло свой смысл.

Я уже больше тридцати лет в часовом бизнесе, был одним из первых членов Международной Академии Независимых Часовщиков. Видел много часовщиков-кинозвезд, которые зажигались на год на два, все вокруг говорили: «Какие часы! Ты должен делать такие же!» Но я отвечал: «Нет, дайте мне идти своим путем». Звездные часовщики исчезали, про них уже никто не помнил через пару лет, а я все еще здесь.
Для меня часовое дело – это, прежде всего, концентрация на идеях. Это сотни лет размышлений на тему того, как можно уловить Четвертое измерение – время. До сих пор это никому не удалось, но люди продолжают пробовать.

Интервью подготовил Всеволод Бернштейн, блог «Швейцарский Часовой»

хронотеги: gagarin Tourbillon, интервью, турбийон, уникальные, часовщики, швейцарские часы